" Когда он пришел домой, то там уже заканчивались предпраздничные приготовление: – натирался воском пол, с мебели снимались чехлы, расстилались парадные скатерти, закрывался закусочный стол, а на полы были посланы бархатные ковры и дорожки.
Чтобы не мешать всем этим хозяйственным хлопотам Владимир Иванович пошел побродить по городу.В городе во всем чувствовалось наступления большого праздника. Магазины были наполнены праздничными товарами, среди которых выделялись и ласкали взор жизнерадостные, разнообразные ёлочные украшения, игрушки, маски и полумаски.
На улице и в магазинах было людно и чувствовалось весёлое оживление. ... Когда кончилась обедня и густая толпа молящихся, выйдя из церкви, разлилась по разным улицам, было ещё темно и мелкий снежок носился в воздухе. В окнах домов мерцал слабый свет, преимущественно от лампад, зажженных по случаю праздника перед комнатными иконами. Когда Владимир Иванович с отцом вернулись от обедни, в столовой был уже приготовлен праздничный утренний чай, на столе приветливо шумел ярко начищенный самовар, а вкусно пахнущая кулебяка манила к столу. В комнате царил предрассветный полумрак и только перед образами приветливо мерцала лампада, от этого полумрака и света лампады было как-то особенно тепло и уютно. После утреннего завтрака и чая, когда уже совсем рассветало яркое утро и солнце заиграло на морозном узоре, украсившем стёкла окон, Владимир Иванович и его отец стали приготовляться к визитам, одеваясь в праздничные костюмы. Покончив с визитами по родственникам и знакомым, часа в четыре пообедали и все легли отдыхать.Вечером отец Владимира Ивановича пошёл ко всенощной, а Владимир Иванович отправился погулять по городу.
Был морозный вечер; ярко светила высоко поднявшаяся луна; на улицах было пустынно и только одиночные встречались прохожие.
Следующий день Владимир Иванович до обеда был дома, а после обеда пошёл на «Касимовскую» улицу, на установившиеся по традиции гуляния. Здесь по тротуару, широко очищенному от снега, гуляла молодёжь города: приехавшие на Рождественский каникулы студенты, юнкера, вольноопределяющиеся, реалисты и гимназистки, а также барышни и молодые люди местного населения. Пожилые люди, покуривая папироски или сигары, сидели, облокотилась на палочки на лавочках у ворот и вели мирные разговоры. Владимир Иванович встретил ряд своих знакомых, бывших товарищей по реальному училищу и с ними, весело болтая, провёл время до наступления сумерек, когда гуляющей начали расходиться по домам. Вечером Владимир Иванович пошёл в реальном училище, где сегодня была традиционная ежегодная «Лотерея-аллегри в пользу детского приюта». В течение всего вечера – с восьми часов и до двух часов ночи происходили танцы. Как всегда было людно и оживлённо.В середине рекреационного зала на возвышении находилось лотерейное колесо, окруженное нарядно одетыми дамами-патронессами.
В актовом зале в алькове за колоннами были устроены обтянутые красной материей, стеллажи, на которых размещались в очень большом количестве всевозможные разыгрываемые предметы, в числе которых были: ежегодная разыгрываемая «ваза – подарок вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны», разные сервизы посуды, самовары, кастрюли, рукодельные изделия и всякие другие крупные и мелкие вещи. Дамы-патронессы, увидя Владимира Ивановича, с чарующими улыбками подхватили его под руки и увлекли к лотерейном колесу – «купить счастливые билеты». В ладимир Иванович купил 10 «счастливых» билетов, из которых на два достались выигрыши: – комплект вышитых неизвестной рукодельницей салфеточек для чайного сервиза и коробочка цветных карандашей для рисования . В этом же актовом зале в противоположном алькове гремел духовой оркестр, исполняя очередные танцы. Нарядные пары молодёжи, студентов и учащихся кружились в вальсе или стройно и ритмично двигались в других танцах. Владимир Иванович также принял участие в танцах, которые он до сих пор любил. Весело и незаметно прошло время и бал кончился. Владимир Иванович в приятном настроении от проведённого времени на балу, от встречи со своими знакомыми около трех часов ночи вернулся домой и, уничтожив приготовленный ему с вечера матерью холодный ужин, предался сладкому сну ". В ладимир Козьмич Зворыкин тоже оставил воспоминания о празднике Рождества: " На Рождество непременно украшали ёлку, обменивались подарками, стол ломился от угощений, и гостей бывало так много, что трапезовали в очередь. Дети ждали рождественских праздников и ещё по одной причине: можно было с утра до ночи кататься на коньках, санках и лыжах, хотя это нередко заканчивалось отмороженными ушами и пальцами". Н адежда Петровна Вощинина-Киселева в книге воспоминаний описала праздничные дни так: "За неделю начинается уборка дома. Все вытрясается, чистится столовое серебро, иконы, лампады. Всем детям, а может быть и взрослым шьют новое платье. Дети клеят, как умеют, игрушки для елки, готовят подарки маме, папе, бабушке. Мне запомнилось, как я делала бархатную туфельку для маминых часов. Елку приносят и украшают взрослые в сочельник, иначе говоря, в ночь под Рождество. Так было до пожара, когда мы жили на верху, на втором этаже дома. «Внизу» и я, и Леня всегда участвовали в украшении елки, а остальные дети, маленькие, спали.В сочельник начиналась праздничная стряпня, а есть не полагалось до звезды, т. е. до 4-5 вечера. Я и Леня один только раз в жизни вытерпели. Есть очень хотелось и мы, помню, все выбегали на крыльцо и смотрели, когда покажется на небе первая звезда?
Кушанья были особенно вкусные и готовили их всю неделю. И всю неделю мы ходили в гости к своим многочисленным братьям и сестрам. Один день на этой неделе гости были у нас. Ужасно объедались вкуснейшими пирогами (это, конечно, до революции и, пожалуй, первые 1-2 года после революции). Вокруг елки устраивались хороводы. Руководили всем взрослые. Было весело и интересно. Помню, один раз тетя Таня (Татьяна Гладкова – мать писателя-драматурга Александра Гладкова – в те времена – Шурика) устроила силами старших наших братьев и сестер оперетку-спектакль под названием «Иванов Павел». Все были в восторге. Артисты выполнили свои роли прекрасно. Павла играл Сергей Шемякин, «шпаргалку» – Леля Шемякина . Папы и мамы ходили в гости вместе с нами. Елки были необыкновенно красивые. Дети нарядные, как дорогие куклы, которые они получали в подарок. Я помню одно свое нарядное платье. Скомбинированное из тонкой розовой шерсти и розового атласа; лиф был слегка удлиненный – оно мне очень нравилось; было мне видимо, лет 6-7 и огорчало меня, правда не надолго, только то, что нас всех в то время стригли под машинку и голову покрывал двухсантиметровый «ежик», колючий на ощупь. После революции все было в уменьшенных масштабах, но все-таки соблюдалось еще несколько лет, пока елки и праздники такого рода не стали считать «буржуазными предрассудками», а вскоре и просто контрреволюцией. Неделя рождественских праздников называлась еще «святками» и сопровождалась гаданием" . Источник: сайт "Сентиментальное путешествие" (Муромский музей)